С 13 июля несколько людей живут в палатке спасателей на линии разграничения между подконтрольной и неподконтрольной территориями Украины в Донбассе. Их дома – на оккупированной территории, но их туда не пускают. Их нет в списках на проезд со стороны так называемой “ДНР”. Люди вынуждены ночевать в палатке спасателей, а дни коротать под открытым небом в жаркой волновахской степи или мокнуть под проливными дождями, которые могут идти здесь по несколько суток. И обратно они вернуться не могут – некуда.
О тех, кто ждет, когда же откроются двери в сторону дома, живя на границе между миром и войной, “КП” в Украине” рассказал специалист по социальным вопросам гуманитарного центра “Пролиска” в Волновахе Сергей Веденин.
Плохой день понедельник, 13-е
Сначала немного истории. Вот уже почти два месяца в сторону “ДНР” запускают людей только при определенных условиях – наличии весомых причин для проезда и попадания в списки некоего “межведомственного штаба по противодействию коронавирусной инфекции”.
Что это за “штаб”, почему у него появились полномочия вершить судьбы людей – неизвестно. Но точно известно, что надо собрать пакет документов и отправить их копии в Донецк по электронной почте, и в “штабе” решат – имеешь ты право вернуться домой по месту регистрации, приехать к больным родителям или нет.
В понедельник, 13 июля, пятнадцать человек, приехавшие на КПВВ “Новотроицкое”, обнаружили, что украинские пограничники их пропускают, а вот донецкие – нет. В списках на въезд фамилии их не значатся. Как рассказал сотрудник “Пролиски” Сергей Веденин, из так называемой “ДНР” через представителей Трехсторонней контактной группы украинским пограничникам передают списки тех, кому разрешили проезд в сторону территории, неподконтрольной правительству Украины.
Конечно, пограничники могли бы пропустить всех желающих в сторону неподконтрольной территории, но, если их там не пропустят, несчастным придется не только вернуться, но еще и отправиться после этого в больницу на двухнедельную обсервацию.
Поэтому – списки. И нескольких человек в этих списках не оказалось.
– На этот день у пограничников был список из 400 человек, которые могли пройти и которых бы пропустили в Донецк. Пятнадцати человек в этих списках не было. Они приехали наугад, потому что подавали заявки на въезд еще в 20-х числах июня. И считали, что уж за это время в “штабе” могли решить вопрос с их заездом на родину, – говорит Сергей. – Но они ошиблись.
Полтора десятка человек – в основном старики и несколько мам с детьми – заявили, что останутся ночевать возле КПВВ “Новотроицкое” и ждать разрешения на въезд. Сотрудники гуманитарной миссии “Пролиска” уговорили часть людей пожить в монастыре, а тем, кто остался на автобусной остановке у КПВВ, привезли воду и продукты. Украинские военные поделились кипятком, выделили чайник.
– Вечером начался сильный дождь, все ужасно промокли. Мы звонили куда только можно, просили помочь людям, но ответ был один: необходимо согласование со штабом ООС, а это не так-то просто, – рассказывает Сергей Веденин.
Спали по очереди, по 20 минут
Измученные люди пытались спать по очереди, сидя на узкой остановочной лавке. Каждому на сон выделялось по 20 минут, затем он уступал место другому. Проведя весь день на ногах, обессилевшие от усталости и невозможности нормально поспать люди ложились прямо на землю под навесом, укрываясь пакетами или клеенкой.
Наступило утро. Команда “Пролиски” по-прежнему пыталась решить вопрос с людьми, которые зависли на КПВВ “Новотроицкое”. Первым делом просили запустить людей в палатки ГСЧС, которые стояли за пунктом пропуска, однако военнослужащие разводили руками: у них устав, приказ и дисциплина. Предлагали людям возвращаться туда, откуда приехали. Только к вечеру удалось договориться: “постояльцы” смогут переночевать в палатках спасателей. Но – утром подъем в 5.30, выход с вещами за пределы КПВВ, а вечером, в 19.00, после закрытия пункта пропуска – можно вернуться обратно.
– Так и проходили дни. Утром они встают, собирают вещи, их выводят за КПВВ – и они там на улице в 40-градусную жару сидят до вечера. Нашли какие-то поддоны, скаты, коробки в кустах, соорудили себе навесы, застелили чем-то землю… Люди моются технической водой из пластиковых бутылок, умудряются как-то стирать вещи, – делится увиденным сотрудник гуманитарного центра.
|
К ужасам такого быта добавляется еще одна деталь – людям нечем заняться. В лучшем случае могут прогуляться в магазин в 3 километрах от КПВВ в Новотроицком. Старикам, которым уже хорошо за 70, а есть и за 80, такие прогулки не под силу, все, что им остается – сидеть на лавочке в ожидании чуда до 19.00, когда разрешат вернуться в палатку спасателей. В общем, чтобы иметь койку для ночлега, они вынуждены придерживаться “расписания”.
– Это хорошо, что мамы с маленькими детьми уже проехали к себе домой. Из тех, кто приехал сюда 13 июля, остались 4 человека. Зато 7 августа добавились еще четверо – все пожилые люди. С неподконтрольной территории прибыл иностранец (белорус), у которого нет страховки здоровья, а без нее он не может попасть на подконтрольную правительству Украины территорию. Ждет, когда ему сестра привезет из Украины страховой полис. Есть трое бывших заключенных. Один отсидел 15 лет за решеткой и сейчас, мягко говоря, теряется в наших реалиях. Ему в диковинку, например, сенсорные телефоны и кондиционеры, – рассказывает Сергей Веденин.
История Елены*(имя изменено), которая застряла на КПВВ вместе с сыном-подростком, очень грустная. В начале войны семья жила в одном из сел на оккупированной территории. Под обстрелом возле дома погиб муж, и Елена неделю не могла его похоронить из-за непрекращающейся стрельбы. Маленькому сыну, на глазах которого убили папу, потребовалась помощь психологов. На подконтрольной территории, куда уехала Елена, мальчика смогли вывести из состояния шока, но теперь подросток снова попал в стрессовую обстановку – и к нему вернулись страхи и депрессия.
– Елена сама не хочет ни с кем общаться, как, в общем, и все тут застрявшие. По ее немногословным рассказам удалось узнать, что она с сыном жила в Донецкой области, но из-за карантина потеряла работу и решила вернуться домой в село, где живут ее родители. Платить за съемное жилье у нее нет возможности, – говорит Сергей Веденин. – Кто-то из здесь присутствующих еще до начала карантина выехал на лечение, а когда закрыли границы – лечение еще продолжалось, поэтому люди и застряли. Пожили у одних родственников, у других, у третьих… Знаете, не все молодые смогут выдержать такую жизнь, что уж говорить о людях в возрасте. Они подавали свои данные в списки на въезд – но получилось так, как получилось.
|
Почему так?
Никто не может понять, почему так получается: в списках на въезд указаны обычно около 400 человек, а проезжает едва ли половина. Неужели этих несчастных полтора десятка людей по ту сторону блокпостов не могут внести в дополнительный список и отправить их домой? Ведь люди согласны на обсервацию и самоизоляцию, хоть две недели, хоть месяц, главное – добраться домой. Но пока им приходится только ждать и уповать на благосклонность судьбы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Жители прифронтового Зайцево: “Какой коронавирус? Мы живем, не зная, наступит завтра или нет”
Источник: kp.ua